Название: Наша история. 100 великих имен. М. Глинка. Deagostini. № 73 за 2011 год.
Появление Глинки на русском музыкальном небосклоне было столь же чудесным и неожиданным, сколь и закономерным. В начале XIX века русская культура «осознала себя», перестав довольствоваться ролью безыскусного слепка с культуры европейской. Это осознание пришло во многом благодаря поднявшейся волне романтизма с его интересом к национальным корням и традициям. Бурное развитие в России литературы, изобразительного искусства, музыки безусловно связано с всеевропейским триумфом романтизма. Поразительна эта благодарная восприимчивость русской почвы к европейским семенам.
В настоящем выпуске ещё будет сказано о связи литературного творчества Пушкина и музыкальной традиции, заложенной Глинкой. Удивительно, как среди звуков, окружавших их детство, сумели различить они: один — напевность русской сказки, другой — задушевность русской песни и искрящуюся полноту колокольного перезвона. А потом пронести услышанное через жизнь и почерпнутое вернуть сторицей, вернуть русской литературой и русской музыкой.
«Музыка — душа моя»
Бесхитростно произнеся в детстве эти слова, Глинка всей последующей жизнью оправдывал их. Вне музыки он существовать не мог и начал писать от избытка чувств, ещё ничего не смысля в музыкальной теории. В дальнейшем, уже освоившись со всеми теоретическими тонкостями, он тоже часто сочинял «не как все» — начиная работу над оперой с увертюры. Да и жил «не как все», не умея сочетать творчество с заботами о насущном.
Бабкин внук
Первенец Ивана Николаевича и Евгении Андреевны Глинок умер, прожив всего несколько месяцев. Рождение второго сына поэтому обставлено было большими предосторожностями. Он появился на свет на рассвете 20 мая (1 июня) 1804 года, и в эту ночь в доме никто не спал. Иван Николаевич сидел перед раскрытым окном кабинета, тревожно прислушиваясь к тому, что происходит в спальне. Природа притихла, как это всегда бывает перед зарею, и вдруг, с первыми солнечными лучами, словно прорвав тишину, в саду рассыпался заливистой дробью соловей. В ту же минуту из спальни послышался тонкий крик новорожденного. «Я родился, — писал впоследствии Михаил Иванович Глинка в своих «Записках», — 1804 года, мая 20 утром, на заре, в селе Новоспасском... в 20 верстах от города Ельни Смоленской губернии... Вскоре по рождении я был принуждён быть предоставленным первоначальному моему воспитанию бабке моей Фекле Александровне (матери моего отца)... С нею, кормилицею и нянею провёл я около 3 или 4 лет, видаясь с родителями весьма редко».
Бабушка вытребовала себе Мишеньку под предлогом того, что первенца Алексея молодые родители «уморили», и в первые годы своей жизни он имел возможность сполна изведать «старосветскую» методику воспитания: рос в душных, жарко натопленных горенках, «не выходя из шубки». Евгения Андреевна, заходя проведать сына, пыталась выговаривать свекрови: «Вы бы, маменька, хоть двери растворили». Та поджимала губы и указывала невестке на «деликатное сложение» дитяти, а заодно и напоминала об умершем Алеше.
Вскоре, впрочем, у Евгении Андреевны родилась дочь Полинька, и она стала реже навещать сына.
Спальня Е. А. Глинки в Новоспасском. Здесь родился будущий автор «Ивана Сусанина».
«Мимоза»
Благодаря нежному, балованному воспитанию, Миша Глинка рос, по его собственным воспоминаниям, «мимозою» и приводил в свидетельство тому следующий случай: «За несколько дней до кончины бабки приложили ей пластырь отвратительного запаха. Но меня никакой силой не могли принудить войти к ней, и я не присутствовал при её кончине, несмотря на то, что я очень любил её».
ссылка
Появление Глинки на русском музыкальном небосклоне было столь же чудесным и неожиданным, сколь и закономерным. В начале XIX века русская культура «осознала себя», перестав довольствоваться ролью безыскусного слепка с культуры европейской. Это осознание пришло во многом благодаря поднявшейся волне романтизма с его интересом к национальным корням и традициям. Бурное развитие в России литературы, изобразительного искусства, музыки безусловно связано с всеевропейским триумфом романтизма. Поразительна эта благодарная восприимчивость русской почвы к европейским семенам.
В настоящем выпуске ещё будет сказано о связи литературного творчества Пушкина и музыкальной традиции, заложенной Глинкой. Удивительно, как среди звуков, окружавших их детство, сумели различить они: один — напевность русской сказки, другой — задушевность русской песни и искрящуюся полноту колокольного перезвона. А потом пронести услышанное через жизнь и почерпнутое вернуть сторицей, вернуть русской литературой и русской музыкой.
«Музыка — душа моя»
Бесхитростно произнеся в детстве эти слова, Глинка всей последующей жизнью оправдывал их. Вне музыки он существовать не мог и начал писать от избытка чувств, ещё ничего не смысля в музыкальной теории. В дальнейшем, уже освоившись со всеми теоретическими тонкостями, он тоже часто сочинял «не как все» — начиная работу над оперой с увертюры. Да и жил «не как все», не умея сочетать творчество с заботами о насущном.
Бабкин внук
Первенец Ивана Николаевича и Евгении Андреевны Глинок умер, прожив всего несколько месяцев. Рождение второго сына поэтому обставлено было большими предосторожностями. Он появился на свет на рассвете 20 мая (1 июня) 1804 года, и в эту ночь в доме никто не спал. Иван Николаевич сидел перед раскрытым окном кабинета, тревожно прислушиваясь к тому, что происходит в спальне. Природа притихла, как это всегда бывает перед зарею, и вдруг, с первыми солнечными лучами, словно прорвав тишину, в саду рассыпался заливистой дробью соловей. В ту же минуту из спальни послышался тонкий крик новорожденного. «Я родился, — писал впоследствии Михаил Иванович Глинка в своих «Записках», — 1804 года, мая 20 утром, на заре, в селе Новоспасском... в 20 верстах от города Ельни Смоленской губернии... Вскоре по рождении я был принуждён быть предоставленным первоначальному моему воспитанию бабке моей Фекле Александровне (матери моего отца)... С нею, кормилицею и нянею провёл я около 3 или 4 лет, видаясь с родителями весьма редко».
Бабушка вытребовала себе Мишеньку под предлогом того, что первенца Алексея молодые родители «уморили», и в первые годы своей жизни он имел возможность сполна изведать «старосветскую» методику воспитания: рос в душных, жарко натопленных горенках, «не выходя из шубки». Евгения Андреевна, заходя проведать сына, пыталась выговаривать свекрови: «Вы бы, маменька, хоть двери растворили». Та поджимала губы и указывала невестке на «деликатное сложение» дитяти, а заодно и напоминала об умершем Алеше.
Вскоре, впрочем, у Евгении Андреевны родилась дочь Полинька, и она стала реже навещать сына.
Спальня Е. А. Глинки в Новоспасском. Здесь родился будущий автор «Ивана Сусанина».
«Мимоза»
Благодаря нежному, балованному воспитанию, Миша Глинка рос, по его собственным воспоминаниям, «мимозою» и приводил в свидетельство тому следующий случай: «За несколько дней до кончины бабки приложили ей пластырь отвратительного запаха. Но меня никакой силой не могли принудить войти к ней, и я не присутствовал при её кончине, несмотря на то, что я очень любил её».
ссылка
Последнее редактирование модератором:
